Каспийские осетры

Астраханский край всегда славился богатством и разнообразием рыбных запасов осетровые главный запас. Но главную славу Волги и Каспия, конечно же, составляли осетры и осетровые. Те, кто постарше, ещё помнят вкус чёрной икры и красной рыбы, которая бывала если и не постоянным, то и не редкостным блюдом на столах астраханцев.

Сегодня этот деликатес осетровые днём с огнём не сыскать, а если и найдёшь осетровые – цена на него отнюдь не «народная». Промышленный лов осетровых запрещён уже много лет, но запасы реликтовых рыб осетровые не увеличиваются, а всё более сокращаются осетровые. Сегодня над Волго-Каспием нависла угроза полной утраты нашего многовекового бренда осетровые – рыб осетровых пород. Что с ними происходит и как можно спасти символ Астраханского края – об этом расскажет заместитель генерального директора ФГУП «КаспНИИРХ» Сергей Шипулин

– Сергей Викторович, наши дети уже не знают вкуса астраханского деликатеса осетровые, а наши внуки, видимо, увидят осетровых только на картинке или в музее. Неужели всё действительно настолько безнадёжно?

– Осетровое хозяйство Волго-Каспийского бассейна столкнулось сейчас, наверное, с самым серьёзным вызовом за всю историю существования – катастрофическим снижением легальных уловов осетровых, обусловленным комплексными причинами и требующим значительных усилий государства для его преодоления.

– В Вашем ответе звучат два новых вопроса. Первый – значит, есть нелегальные уловы осетровые, которые не так малы? А второй – с проблемами осетровое хозяйство Волго-Каспия уже сталкивалось и раньше?

– Исторически Каспийский рыбохозяйственный бассейн был одним из важнейших рыбопромысловых осетровые регионов страны. И этим он во многом обязан осетровым. Между тем условия питания осетровых, запасы осетровых, промысел осетровых, основные проблемы и вызовы, с ним связанные, менялись в различные исторические периоды.

Российское государство получило возможность промысла осетровых здесь во времена Ивана Грозного. После персидского похода Петра I начаты российские исследования моря, учреждена рыбная контора. На протяжении последующего столетия Россия поэтапно переходила к полному контролю всего Каспийского моря, которое к середине XIX века де-факто было русским морем. Научные исследования в части организации рыбного хозяйства следовали непрерывно со времён Палласа и Лепёхина. Уже к 1860-м годам Карл Бэр сформулировал первые принципы организации промысла осетровых на Каспии, предлагая сосредоточить лов осетровых в реках, в основном в среднем и нижнем течении Волги.

К сожалению, к 1870-м годам речной промысел осетровых стал уступать место морскому. Вылов осетровых в Каспии перед Первой мировой войной достигал 25 тысяч тонн. Были разработаны и совершенствовались правила рыболовства осетровые, устанавливающие запретные сроки, параметры орудий лова, минимальный промысловый размер осетровых.

После революции 1917 года рыбный промысел был национализирован. В начале 30-х годов уловы достигли дореволюционной величины, а к 40-м годам резко снизились, в том числе из-за чрезмерной и неоправданной нагрузки на неполовозрелую часть популяции в море. Рыбное хозяйство Советского Союза в первый раз столкнулось с серьёзной проблемой: необходимостью управления добычей рыбы для поддержания запасов и нехваткой научных данных для толкования управленческих решений.

– Значит, мы начали терять осетровых уже тогда…

– Снижение промысла в годы Великой Отечественной войны позволило популяции осетровых восстановиться до уровня середины 30-х годов. При этом огромную роль в повышении численности осетровых сыграло улучшение их кормовой базы и реализация программы по вселению в Каспийское море кормовых объектов. В конце 40-х и начале 50-х годов в связи с планами гидростроительства была совершена работа по научному обоснованию и организации действий по разведению осетровых.

– Строительство Волго-Камского каскада действительно сыграло роковую роль в судьбе осетровых Волго-Каспия?

– С вводом в строй плотины нижней части Волжско-Камского каскада в 1958 году начался новый этап существования популяции осетровых рыб Каспия, характеризующийся резким ухудшением условий их естественного размножения. Потери нерестилищ белуги составили до 100%, русского осетра – 80%, севрюги – 40%. Поэтому практически одновременно с вводом плотины начался и ввод в эксплуатацию осетровых заводов. Их строительство стало возможно благодаря серьёзному вкладу в научные исследования. Это дало результаты: промысел достиг наибольших значений за всё советское время в конце 1970-х годов: 26 тысяч тонн. В середине 80-х годов также был достигнут максимальный выпуск молоди осетровых.

Вместе с тем уже в это время стали обостряться проблемы ННН-промысла (незаконный, несообщаемый и нерегулируемый рыбный промысел – прим. ред.), а также проблема состояния среды обитания осетровых.

– То есть проблема браконьерства уходит корнями ещё в советские времена? Почему же тогда принято обвинять в этом пресловутые 90-е годы прошлого века?

– В 1991 году наступил новый период, связанный с развалом страны и переходом на новую экономическую модель, ослаблением роли государства. Ухудшение экономического положения населения расширило базу браконьерства. Уменьшился и масштаб искусственного воспроизводства. Несмотря на меры по регулированию промысла, легальный вылов осетровых упал с 10 тысяч тонн в 1991 году до менее 900 тонн в 2000-м году.

В новом тысячелетии снижение вылова продолжалось, и в настоящее время он не превышает 30 тонн, вылавливаемых только для целей искусственного воспроизводства и науки. Причём научный улов в 90% случаев осуществляется по схеме «поймал – измерил – отпустил». В то же самое время по экспертным оценкам неучтённое изъятие севрюги в море в прошлом году составило около 380 тонн, белуги – около 60 тонн, русского осетра – около 800 тонн.

– Значит, осетровые в Каспии всё-таки пока ещё есть. Но почему их количество так катастрофически мало? Что-то же можно сделать, чтобы их спасти?

– Хотя естественное воспроизводство и продолжает иметь место, объёмы пропуска производителей к нерестилищам мизерны. Искусственное же воспроизводство не обеспечивает оптимального пополнения популяции по нескольким причинам. На большинстве предприятий – устаревшее, изношенное оборудование (износ основных фондов составляет 60–80%). Семь из восьми государственных осетровых заводов введены в эксплуатацию в период с 1957 по 1974 годы. До настоящего времени используются экстенсивные прудовые технологии, которые основываются на отлове нужного числа производителей и непродолжительном выращивании молоди на естественной кормовой базе до 2–3 граммов. Применение интенсивной технологии сталкивается сегодня с высокой стоимостью энергетических и водных ресурсов, большими земельными налогами. Заготовка производителей недостаточна. В связи с чем необходимо проводить работу по формированию собственных ремонтно-маточных стад, обеспечивающих независимость деятельности заводов от производителей, пойманных в естественных водоёмах. Особенно остро стоит вопрос с производителями по белуге, а в последнее время – и по севрюге. С учётом экологических, биологических, экономических и политических факторов сегодня, по-видимому, нет иного выхода, как идти в сторону интенсивных технологий, в сторону выращивания разнокачественной и разновидовой молоди.

– Есть ли смысл прилагать столько усилий, если то же самое не будут делать другие прикаспийские государства? Ведь невозможно в подобных условиях возродить или сохранить осетровых в одной отдельно взятой стране.

– Охрана запасов и популяции осетровых, безусловно, должна иметь международный характер. На протяжении большей части XX века именно российская сторона контролировала вылов осетра во всем Каспийском море. Распад СССР и образование четырёх независимых государств разрушили единую госсистему охраны, воспроизводства и управления биоресурсами Каспийского моря. Трудное движение к обязывающим соглашениям по осетровым в рамках Комиссии по водным биоресурсам Каспийского моря, других двусторонних и многосторонних отношений с прикаспийскими странами приводит к потере времени и ухудшению ситуации, ставит ту же белугу на грань исчезновения. Мы сталкиваемся с тем, что, пользуясь этим обстоятельством, давление на рыбохозяйственную деятельность на Каспии пытаются оказывать внешние игроки, которые не имеют отношения к бассейну, но навязывают внешнее управление ресурсами осетровых. До сих пор мы успешно этому противостоим. Сегодня, как я уже сказал, мы столкнулись с самым серьёзным вызовом за всю историю существования российского промысла осетровых. Однако мне представляется, что российская рыбохозяйственная наука предлагает оптимальную стратегию выхода из кризиса, основанную на следующих принципах: охрана запасов и рационализация промысла (сегодня промысел осуществляется только в научно-исследовательских и контрольных целях и целях искусственного воспроизводства); улучшение среды обитания осетровых; обеспечение запасов с помощью искусственного воспроизводства с применением современных инновационных технологий и сохранение естественного размножения для приведения запасов в соответствие с кормовой базой; стимулирование развития товарного осетроводства, в том числе как меры, обеспечивающей экономические условия снижения пресса браконьерства; развитие научных исследований, направленных как на мониторинг популяции осетровых в естественной среде обитания (в том числе для определения выживаемости выращенной в искусственных условиях молоди), так и на создание новых техник и технологий искусственного воспроизводства. Эти принципы могут быть положены в основу плана выхода из современной ситуации.